По существу своему кибернетика направлена против материалистической диалектики, современной научной физиологии, основанной И.П. Павловым, и марксистского, научного понимания законов общественной жизни. Эта механистическая метафизическая лженаука отлично уживается с идеализмом в философии, психологии, социологии. Кибернетика ярко выражает одну из основных черт буржуазного мировоззрения -- его бесчеловечность, стремление превратить трудящихся в придаток машины, в орудие производства и орудие войны. Вместе с тем для кибернетики характерна империалистическая утопия -- заменить живого, мыслящего, борющегося за свои интересы человека машиной как в производстве, так и на войне.
Поджигатели новой мировой войны используют кибернетику в своих грязных практических делах. Под прикрытием пропаганды кибернетики в странах империализма происходит привлечение ученых самых различных специальностей для разработки новых приемов массового истребления -- электронного, телемеханического, автоматического оружия, конструирование и производство которого превратилось в крупную отрасль военной промышленности капиталистических стран. Кибернетика является, таким образом, не только идеологическим оружием империалистической реакции, но и средством осуществления ее агрессивных планов.
Краткий философский словарь, Москва 1954
Именно в кибернетике, сосредоточились на три десятилетия, большинство усилий и надежд на решение системных задач, многие из которых позже растеклись по другим научным и техническим направлениям.
Как у любого серьезного культурного явления у кибернетики были предтечи, но дата ее рождения, известна точно. В 1948 году вышла книга математика Норберта Винера "Кибернетика или управление и связь в живых организмах и машине". Книга сразу же имела, огромный успех, и стала научным бестселлером.
Имя новой дисциплине было дано, по словам Винера, так:
Вот что Норберт Винер писал в 1956 году:
Какие же новые направления, обобщила кибернетика? Всегда есть соблазн попытаться описать события с позиции "конечной причины". Пример такой попытки находим в журнале "Компьютерра" в изложении Михаила Ваннаха
Действительно, Норберт Винер работал над оптимальными моделями зенитно-локационных систем. Но эта деятельность помогла ему только лучше осознать значительную роль обратной связи в системах управления, и убедиться в своих более ранних предположениях, что повышение точности, казалось бы, обычных приборов и вычислительных методов ограничено неустойчивостями их поведения. Этот важный результат показывал, что фундаментальный принцип неопределенности нескольких параметров системы одновременно справедлив не только в области микромира и квантовой механики.
Проследим кратко реальную предысторию создания кибернетики.
Безусловно, предтечей системного подхода была статистическая физика. Американский физик Уиллард Гиббс первым отметил, что изменение состояний динамической системы можно представить в виде потока вероятности из одной области в другую. Именно в русле этого потока, как байдарка по горной реке, несутся события. Точность их определения определяется шириной и профилем течения.
Существенную роль в становлении кибернетики сыграли исследования Клода Шеннона по "Теории информации". Шеннон учился в Массачусетском технологическом институте, где много лет преподавал Винер и сотрудничал с ним. "Теория информации" -- громкое, но не точное название. Она совершенно не касается содержания передаваемого сообщения. Основными достижениями теории информации стало единое представление в двоичном виде нолей и единиц не только чисел, но и букв, знаков, параметров графического изображения. Такое упрощение позволило наладить и учесть потоки разнородных символов между различными устройствами и упорядочить их сбор, хранение и обработку. Благодаря "теории информации" удалось обеспечить надежность передачи сообщений по ненадежным каналам, их кодирование и расшифровку.
Создать новое направление в одиночку может только растрепанный ученый в очках и белом халате из фантастического фильма. Кибернетика -- не только следствие развития естественных наук, но и плод согласованных усилий многих ученых.
Первым шагом на этом пути стал организованный в годы войны Норбертом Винером и Артуро Розенблютом неофициальный семинар в Принстоне, где собрались математики, нейрофизиологи, инженеры, специалисты по вычислительной технике. В результате совместных обсуждений они "стали говорить на одном языке, словарь которого содержал термины, заимствованные и у инженеров -- связистов, и у специалистов по автоматическому регулированию, и у нейрофизиологов".
Вторым шагом была серия совещаний, начатая в 1944 году в Нью-Йорке при поддержке Фонда Мэйси. К обсуждению проблем управления присоединилась группа психиатров, социологов, антропологов (среди прочих, Курт Левин, Милтон Эриксон, Грегори Бейтсон и Маргарет Мид).
Третьим шагом стало совместное изучение работы мозга и нервной системы человека группой ученых из Массачусетского технологического и Национального института кардиологии под руководством Винера и Розенблюта.
Лишь после всех этих усилий талант Норберта Винера позволил ему провозгласить новую область знаний, которую он удачно назвал кибернетикой.
Новая наука действительно произвела переворот. Она сконцентрировалась не на физических объектах, а на "отношениях между ними". Взгляд на общество как на многоуровневую кибернетическую систему позволил описать в научных терминах такие ключевые понятия, как идеалы, цели и задачи. Мышление технической элиты настолько зависело от научного обоснования понятий, что во многом благодаря кибернетике было осознано, какими большими и реальными достижениями были либеральные институты власти, гражданское общество и какой серьезной творческой работы требует их поддержание и развитие. С точки зрения кибернетики, разрушение рыночных или правовых отношений таит значительно большую опасность, чем разрушение машин, железных дорог или линий электропередач.
Кибернетика избавила понятия "иерархия" и "бюрократия" от эмоциональной нагрузки. Стало очевидно, что большие системы не могут быть организованы иначе, как иерархически. Иерархия -- это организация, это структура, которая может, впрочем, динамично меняться и не быть жесткой или обязательно угнетающей. Если жесткая иерархия ведет к окостенению и тоталитаризму, то отсутствие иерархии -- это груда щебня, развалины, толпа.
Кроме философских достижений у кибернетики были и вполне конкретные успехи. Благодаря ей произошел перекрестный обмен идеями между исследованием операций, теорией оптимального управления, теорией автоматов, теорией алгоритмов. Все это плодотворно повлияло на последующее развитие электронно -- вычислительных машин.
Но от новой науки стали ждать гораздо большего. Тому виной и неосторожные прогнозы некоторых кибернетиков, охотно подхваченные журналистами. Во множестве появились публикации, где обещался такой же переворот в области умственной деятельности, какой совершили машины заменив физический труд. Вот -- вот, казалось, должны были появиться компьютерный перевод, распознавание образов и речи, поиск и даже генерация нужных знаний в больших базах данных, самообучающиеся автоматы и, наконец, самое главное -- искусственный интеллект. Кибернетика произвела идейную революцию -- показав, что жизнь и мышление -- системные явления и, значит, принципиально могут быть реализованы на различной материальной основе. Осознание этого события породило настоящую лавину научно-фантастических произведений, где мыслить начинало всё от роботов, выходящих из под контроля людей, и самоорганизующейся плесени до океана на далекой планете Солярис. Но разработка и создание интеллектуальных аппаратов затягивалась, что по началу не вызывало больших опасений.
На первый план выходили бурно развивающиеся автоматизация производственных процессов и обычные электронно-цифровые вычислительные машины. Постепенно в массовом сознании под кибернетикой стали понимать автоматизацию, а под искусственным интеллектом компьютер, начиненный алгоритмическими программами. В высших учебных заведениях появились факультеты вычислительной математики и кибернетики. На них, как это ни странно, читалось много курсов по вычислительным методам, а курса кибернетики не было. Заканчивался первый романтический этап развития науки об управлении.
Его противоречивость видна из первых строчек предисловия к "Маленькой энциклопедии о большой кибернетике", изданной в 1970 году:
Имярек Костинский,
Радио Свобода, декабрь 1999, ведущий Алексей Цветков